ВС пресек практику приобретения должнику «альтернативного» жилья
Шамшина Анастасия
Адвокат, руководитель рабочей группы Коллегии адвокатов г. Москвы «РКТ»
02 Декабря 2020
Судебная практикаЖилищное право
Исполнительский иммунитет единственного жилья – актуальная тема для дискуссий на протяжении последних 8 лет, а вопрос об установлении пределов указанного иммунитета интересует юридическое сообщество не первое десятилетие. Однако проблема существенно обострилась после принятия Постановления Конституционного Суда РФ от 14 мая 2012 г. № 11-П. В нем КС поручил федеральному законодателю разработать механизм, который позволит в некоторых случаях установить границы исполнительского иммунитета. Речь идет о ситуации, когда недвижимость явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище. Конституционный Суд отметил, что для такого рода случаев необходимо предусмотреть систему гарантий сохранения за должником жилищных условий, необходимых для нормального существования.
С одной стороны, Суд не усомнился в конституционности самого правила об иммунитете, с другой – признал, что в отдельных ситуациях налицо нарушение баланса интересов должника и кредиторов.
Попытки законодателя реализовать волю КС
До сегодняшнего дня законодатель не исполнил поручение высшего органа конституционного контроля. Вместе с тем нужно признать, что мы живем в период, когда роль «флагмана» в развитии частноправовых институтов исполняет банкротное право. Так называемый «банкротный тест» позволяет наиболее четко выявить несправедливость в случае, когда должник искусственным образом концентрирует свои активы в дорогостоящем жилье. Если его цель – причинить вред имущественным интересам кредиторов, судья не должен руководствоваться общим правилом о «неприкосновенности» единственного жилья. В противном случае решение суда будет демонстрировать, что недобросовестное и противоправное поведение может получить одобрение.
На пороге 2021 г. – т.е. в недалеком будущем практике применения Постановления КС № 11-П исполнится 10 лет. Однако законопроект Минюста России (№ 01/05/11-16/00059339), хотя неоднократно представлялся в доработанной версии, так и не достиг логического завершения – не был принят.
В 2017 г. был опубликован вариант проекта поправок, в котором предлагалось допускать объекты со статусом «единственного жилья» до продажи. В качестве условий указывалось превышение размера жилого помещения вдвое в сравнении с установленной нормой предоставления площади или двукратное превышение стоимости жилого помещения, соответствующего норме предоставления. За ориентир законодатель взял показатель в 36 кв. м на человека. Правило о пределах действия исполнительского иммунитета предлагалось распространить только на долги из алиментных обязательств и требования, вытекающие из причинения вреда.
В 2018 г. проект поправок был снова переработан и содержал новое предложение по формату изъятия единственного жилья. Согласно представленным поправкам изымать «роскошное» жилье разрешалось независимо от характера долга, но только в рамках процедуры банкротства гражданина – собственника спорного объекта недвижимости. Параметры определения жилья как элитного размыты формулировкой о том, что не считается роскошным жилище, стоимость которого заведомо не превышает 30 млн руб. либо площадь которого на каждого проживающего в нем члена семьи должника не превышает 30 кв. м. Указанным правилом предлагалось руководствоваться, пока не доказано иное.
Прежний вектор: продать, нельзя оставить
Практика судов, словно маятник, качалась в разные стороны параллельно тщетным усилиям законодателя по разработке действенного механизма поиска баланса между интересами должника и кредиторов. Судьи пытались достичь указанного баланса разными способами:
путем выделения доли должника в единственном жилье и обращения на нее взыскания;
наделением кредитора правами сособственника спорного жилья;
используя конструкцию размена «роскошного» жилья на квартиру меньшей площади1;
посредством игнорирования правила исполнительского иммунитета из-за допущенного должником злоупотребления правом.
Последняя ситуация была подкреплена Определением Верховного Суда РФ от 29 ноября 2018 г. № 305-ЭС18-15724 по делу № А40-67517/2017. Тогда ВС на примере частного случая указал на недопустимость использования правила исполнительского иммунитета, если должник сознательно причинил вред кредиторам и искусственно создал ситуацию, при которой на статус единственного жилья претендовала пятикомнатная трехэтажная квартира общей площадью 198 кв. м и стоимостью свыше 28 млн руб.
Впоследствии окружные суды руководствовались той же логикой. Так, АС Уральского округа в Постановлении от 8 апреля 2019 г. по делу № А60-42286/2016 занял прокредиторскую позицию и указал на необходимость установления фактической, а не юридической нуждаемости должника и членов его семьи в жилом помещении, в том числе выяснения таких обстоятельств, как:
состоит ли должник в браке;
имеется ли у супруги (супруга) или несовершеннолетних детей должника помещение, зарегистрированное на последних, либо право бессрочного пользования жилым помещением, не принадлежащим должнику;
предыдущее место регистрации должника и членов его семьи и обстоятельства, определяющие причины и основания изменения места жительства по месту нахождения спорной квартиры.
Иными словами, практика судов следовала четко определенной линии КС о принципиальной возможности установления границ действия иммунитета единственного жилья. Однако отсутствие четких критериев «роскошности» жилых помещений не позволяло прийти к единообразному формату разрешения спорных ситуаций.
Новый вектор: продать нельзя, оставить
«Маятник правоприменения» качнулся в противоположную сторону, когда Верховный Суд опубликовал Определение № 309-ЭС20-10004 по делу Дмитрия Стружкина (№ А75-13265/2020).
Коллегия по экономическим спорам ВС сделала общий вывод о том, что КС в своих правовых позициях недвусмысленно исключил возможность решения судом, рассматривающим конкретное дело, вопроса об установлении правил предоставления замещающего жилья взамен «роскошного» до внесения соответствующих изменений в законодательство.
Формулировка Верховного Суда, на мой взгляд, прямая и жесткая. Ее можно трактовать как пресечение практики приобретения должнику «альтернативного» жилья. Думается, что указанная трактовка опасна в контексте защиты прав кредиторов, поскольку может восприниматься недобросовестными должниками как позволяющая прикрываться от обязанности уплаты долга конституционным правом на жилище. Это особенно актуально в случаях, когда жилье представляет собой элитный особняк или трехуровневую квартиру.
Вместе с тем в мотивировочной части определения, на мой взгляд, содержится логическое противоречие. Указав, что никто, кроме законодателя, не вправе определять критерии «элитности» жилого помещения, Коллегия пришла к выводу, что имеющуюся у должника квартиру площадью 40 кв. м нельзя признать для него роскошным жильем. То есть ВС оценил «единственное жилье» на предмет превышения разумной потребности в жилище без установленных законодателем критериев. Указанное противоречие иллюстрирует пробел в регулировании, который на сегодняшний день приводит к высокой степени судейского усмотрения при разрешении подобных споров.
Важность установления законодательных ориентиров
С точки зрения общего принципа справедливости судебного разбирательства напрашивается вывод о том, что должник, «единственное жилье» которого представлено, к примеру, пятикомнатной трехуровневой квартирой в Московской области (площадью 198 кв. м), и лицо, заявляющее о том, что у него имеется лишь квартира в г. Ижевске площадью 40 кв. м, не должны получать одинаковую защиту имущественных прав. В то же время в сравнении, например, с должником, имеющим в собственности лишь комнату площадью 17 кв. м, даже владелец скромной квартиры в Ижевске будет считаться обладателем «элитной» недвижимости.
Длительное бездействие законодателя может объясняться сложностью установления универсальных нормативов достаточности жилой площади для удовлетворения разумной потребности в жилище. Очевидно, что такие нормативы от региона к региону будут различаться. Разумная потребность в жилище, на которую указал ВС, – понятие относительное. Законодателю необходимо учесть не только региональные особенности, но и уровень развития инфраструктуры каждого отдельно взятого района. В связи с этим видится, что показатели, по которым будут определяться площадь и иные характеристики «альтернативного» жилого помещения, приобретаемого взамен «единственного» жилья, должны быть обозначены применительно к каждому населенному пункту. В противном случае установить равновесие между гарантиями конституционного права на жилище и интересами экономического оборота будет крайне сложно.
1 Постановление АС Уральского округа от 29 мая 2020 г. по делу № А60-56649/2017.
