Суд согласился с доводами кассационного представления Виктора Гриня о том, что действия обвиняемой не подпадают под понятие преступления
По мнению одного из экспертов «АГ», в рассматриваемом уголовном деле применен нечасто встречающийся в практике институт малозначительности деяния, пусть для этого пришлось пройти все инстанции и потребовалось вмешательство Генеральной прокуратуры. Другой отметил, что вмешательство надзорного ведомства в ситуацию, связанную с привлечением к уголовной ответственности лица по «рядовому» делу с признанием малозначительности деяния, – это редкий случай и «капля в море».
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ вынесла кассационное определение по делу № 15-УДП20-7-К1, которым отменила судебные акты нижестоящих инстанций и прекратила уголовное дело в отношении бывшей сотрудницы муниципалитета, обвинявшейся в мошенничестве при формировании справок о доходах для получения мер соцподдержки в виде бесплатного школьного питания для ее дочери. С кассационным представлением в ВС обратился заместитель генерального прокурора Виктор Гринь.
Только Генпрокуратура указала на возможность прекращения дела по реабилитирующим основаниям
В сентябре 2011 г. по май 2014 г. заместитель главы администрации Горенского сельского поселения Зубово-Полянского муниципального района Республики Мордовия Елена Филиппова вносила недостоверные сведения в справки о собственных и супружеских доходах, а затем представляла их в школу для получения ее дочерью права на бесплатное питание в школьной столовой. В связи с этим девочке была необоснованно оказана мера социальной поддержки в виде освобождения от оплаты питания как ребенку из малообеспеченной семьи. По версии следствия, женщина причинила своими действиями республиканскому бюджету материальный ущерб на сумму свыше 10 тыс. руб.
Елена Филиппова была обвинена в мошенничестве при получении выплат по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, однако в октябре 2019 г. Зубово-Полянский районный суд Республики Мордовия прекратил уголовное дело по нереабилитирующим обстоятельствам в связи с амнистией в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. Первый кассационный суд общей юрисдикции оставил без изменения судебный акт первой инстанции.
Впоследствии заместитель Генерального прокурора РФ Виктор Гринь обратился с кассационным представлением в Верховный Суд, требуя прекращения уголовного дела в отношении Филипповой за отсутствием в ее действиях состава преступления и отмены ранее вынесенных по нему судебных актов.
Он отметил, что анализ обстоятельств преступления, которое совершила Елена Филиппова, небольшой размер материального ущерба, отсутствие в материалах дела доказательств того, что деяние причинило существенный вред государственным либо муниципальным интересам, не позволяют сделать вывод о том, что действия женщины в силу своей малозначительности подпадают под понятие уголовного преступления в рамках ч. 2 ст. 14 УК РФ. Свою правовую позицию Виктор Гринь обосновал ссылками на Постановление Пленума ВС РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», Определение КС РФ от 16 июля 2013 г. № 1162-0.
После изучения материалов дела Судебная коллегия по уголовным делам напомнила со ссылкой на перечисленные Виктором Гринем судебные акты высших инстанций, что если действия лица при мошенничестве, присвоении или растрате хотя формально и содержали признаки указанного преступления, но в силу малозначительности не представляли общественной опасности, то суд прекращает уголовное дело на основании ч. 2 ст. 14 УК РФ, которая позволяет обеспечивать адекватную оценку правоприменителями степени общественной опасности деяния, зависящую от конкретных обстоятельств содеянного.
«В качестве таких обстоятельств могут учитываться размер вреда и тяжесть наступивших последствий, степень осуществления преступного намерения, способ совершения преступления, роль подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, наличие в содеянном обстоятельств, влекущих более строгое наказание в соответствии с санкциями статей Особенной части УК РФ. Приведенные в судебных решениях анализ обстоятельств совершенного Еленой Филипповой деяния, небольшой размер материального ущерба, причиненного республиканскому бюджету, и отсутствие в материалах уголовного дела доказательств того, что деяние причинило существенный вред государственным либо муниципальным интересам, свидетельствуют об отсутствии в ее действиях признака общественной опасности, который позволял бы признать их преступлением», – отметил Верховный Суд.
Он добавил, что сам по себе способ совершения деяния Филипповой – с использованием служебного положения, что является квалифицирующим признаком, предусмотренным ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, без учета конкретных обстоятельств дела, не может быть признан обстоятельством, свидетельствующим о повышенной общественной опасности содеянного, и препятствовать применению ч. 2 ст. 14 УК РФ. Как пояснил ВС, Судебная коллегия по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции, отказывая в применении положений ч. 2 ст. 14 УК РФ, не привела аргументированные доводы о действительном наличии существенного вреда в результате совершенного деяния, а также степени общественной опасности в ее действиях, позволяющей расценивать их как преступное деяние, либо о существенных последствиях, наступивших в результате преступления.
«Более того, судом не дана надлежащая оценка факту полного возмещения причиненного Филипповой ущерба еще на стадии предварительного следствия, что в совокупности с указанными выше обстоятельствами нельзя признать обоснованными выводы суда кассационной инстанции о невозможности применения положений ч. 2 ст. 14 УК РФ», – отметил Суд, согласившись с доводами кассационного представления и отменив судебные акты нижестоящих инстанций. ВС прекратил уголовное дело за отсутствием в деянии состава преступления в виду его малозначительности и признал за Еленой Филипповой право на реабилитацию.
Дело показало проблемы прокурорского надзора
По мнению управляющего партнера АБ «Правовой статус», адвоката Алексея Иванова, в этом непростом и долгом уголовном деле можно отметить ряд характерных особенностей. «Во-первых, прекращение уголовного преследования вследствие акта об амнистии (п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) и прекращение в связи с отсутствием в действиях состава преступления (п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ) – две большие разницы. В первом случае речь идет о прекращении уголовного дела по не реабилитирующим основаниям, а второй случай означает, “что событие, послужившее причиной для начала уголовного судопроизводства, имело место, однако оно не является преступлением”. В первом случае лицо признается виновным в совершении преступления, а во втором освобождается от уголовной от уголовной ответственности по реабилитирующим основаниям», – пояснил он.
Эксперт добавил, что уголовное дело первоначально было прекращено по нереабилитирующим основаниям, а такое решение принято явно не в интересах обвиняемой. «Исходя из анализа состоявшихся судебных решений усматривается, что защита не ставила перед судом вопросы прекращения уголовного дела, воспользовавшись институтом амнистии. Полагаю, что этот путь является скользким. Не всегда решение, лежащее на поверхности, является верным и оправданным для доверителя. Во-вторых, в деле применен нечасто встречающийся в практике институт малозначительности деяния, пусть для этого пришлось пройти все инстанции и потребовалось вмешательство Генеральной прокуратуры. В-третьих, получателям и распорядителям бюджетных средств необходимо проявлять крайнюю осмотрительность и осторожность вне зависимости от объема сумм. Это случай показывает, что даже ничтожная сумма предполагаемого нанесенного ущерба государству может повлечь суровые испытания», – заключил Алексей Иванов.
Управляющий партнер АБ «ОПОРА» Приморского края, адвокат Алексей Ананьев отметил, что вмешательство Генеральной прокуратуры РФ в ситуацию, связанную с привлечением к уголовной ответственности лица по «рядовому» делу с признанием малозначительности деяния – это редкий случай и «капля в море». «Ведь это дело прошло множество инстанций, и вся правоохранительная и судебная система (в том числе и нижестоящие прокуроры) не увидели ничего малозначительного в содеянном», – подчеркнул он.
По словам эксперта, эта практика носит повсеместный характер, так как ч. 2 ст. 14 УК РФ применяется крайне редко, что обусловлено необходимостью правоприменителя (будь то дознаватель, следователь, прокурор или суд) давать личную оценку деянию на предмет его малозначительности. «Это обстоятельство, в свою очередь, подразумевает ответственность конкретного должностного лица, который фактически может освободить от уголовной ответственности, в том числе и преступника по этому основанию, что может повлечь различного рода кривотолки и негативные реакции со стороны заинтересованных органов стороны обвинения», – полагает Алексей Ананьев.
Он добавил, что за последние 13 лет полномочия прокурора по осуществлению надзора в области уголовного судопроизводства на досудебных стадиях были существенно урезаны, они фактически были переданы руководителям следственных органов, что касается уголовных дел, по которым обязательно предварительное следствие. «Из ведения прокуроров вывели вопросы возможности возбуждения уголовных дел, отмены незаконных и необоснованных решений следователей и руководителей следственных органов, дачи обязательных для исполнения указаний о проведении тех или иных следственных действий по уголовным делам и др. Осуществление таких функций руководителями следственных органов не оправдывает себя, поскольку все решения принимаются внутри одного ведомства без какого-либо фактического надзора со стороны органов прокуратуры», – полагает адвокат.
Алексей Ананьев заметил, что сейчас прокурорам вернули ряд полномочий (например, отменять незаконные постановления о возбуждении уголовных дел в течение 24 часов, отменять незаконные постановления следователей об отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении предварительного следствия или прекращении уголовного дела). Но это все «половинчатые» меры, которые в должной мере не обеспечивают исполнение следственными органами требований уголовно-процессуального законодательства.
По словам эксперта, фактически весь период расследования уголовного дела деятельность следственного органа носит безнадзорный характер, что ведет к нарушению разумных сроков уголовного судопроизводства, нарушению прав участников уголовного судопроизводства, приводит к ситуациям, когда Генеральной прокуратуре РФ приходится вмешиваться по вопросам, которые должны были решаться еще на стадиях доследственных проверок.
«В большинстве случаев обжалования прокурору решений, действий и бездействия следователей в порядке ст. 123 УПК сводятся к тому, что прокурор просто перенаправляет жалобу руководителю следственного органа для разрешения, не принимая никаких мер, так как возможность применения действенных мер со стороны прокурора УПК не предусмотрена. Рассмотрение жалоб на следователя его руководителем не оправдывает себя. Безусловно, наличие именно полноценного, а не “половинчатого” и “беззубого” прокурорского надзора может стать дополнительным гарантом соблюдения принципов законности и прав участников уголовного судопроизводства», – заключил Алексей Ананьев.
Зинаида Павлова
